• Минимум и Максимум
• Из записной книжки Левона Кеша
• К вопросу о национальном вопросе

Минимум и Максимум

Февральская вьюга засыпала снегом город и напомнила монреальцам, что зима все-таки есть зима. Два месяца, декабрь и январь, она баловала горожан, играя с ними в увлекательную игру: плюс-минус, минус-плюс. Но в начале февраля, наконец, установилась морозная погода с обычными в это время года снегопадами. По заснеженному тротуару, наклонив голову навстречу ветру, шел бродяга. Шаги его были тяжелыми, как и его ноша - большая матерчатая сумка, перекинутая через плечо. Одет он был не по сезону: легкая курточка, бежевые "бермуды", едва прикрывающие колени, стертые кроссовки, носки до лодыжек. Голову покрывала видавшая виды шапочка. Ему было на вид лет сорок. Огромные усы, свисая до подбородка, делали его похожим на моржа. Было раннее утро. Бродяга не знал точно, который час, но годами выработанная интуиция подсказывала ему, что он должен успеть к открытию метро. Опаздывать нельзя. Двери открываются ровно в 5 часов 20 минут, и, если подойти к этому времени, то можно проскочить бесплатно. Первые пять минут служитель занят. Ему надо включить эскалаторы, проверить работу автоматов, выдающих трансферы, привести в порядок свое рабочее место. В это время все проходят на "зеленый", платить не надо. На подходе к метро бродяга увидел у дверей несколько человек, притоптывающих на снегу. "Двери еще не открылись, - подумал он, - значит, успел вовремя. Теперь надо проскочить турникет, взять трансфер и прямиком в "музыкальной точке" - забить время. Лучшее время мне не достанется, но я на него и не претендую, мне любое время подходит. Впереди целый день и спешить мне некуда. Главное, что в метро тепло. Вот сейчас запишусь, затем прилягу на скамеечку и можно немного вздремнуть. Пассажиров в это время мало, полиция появится только через час-полтора: легонько потормошат, чтобы не испугался, спросят про самочувствие, убедятся, что все в порядке, поднимут и отойдут. Они вроде будильника, проспать не дадут, а там и за работу..."

Анатолий с детства любил автомобили. Еще школьником он начал коллекционировать игрушечные машины. Ими была заставлена его комната. Он мог играть часами, общаясь с ними, как с живыми существами. Особое удовольствие доставляли ему машины, в которых можно было крутить руль. При этом колеса поворачивались, как на настоящих машинах, и мальчик, увлекшись, чувствовал себя взаправдашним шофером. Его мечтой было купить настоящую машину, и не просто ездить на ней, а, изучив ее, иметь возможность копаться во всех узлах. После окончания школы он стал учеником автослесаря и одновременно пошел на курсы водителей грузовиков, что пригодилось ему в армии - там он два года крутил баранку. После армии Анатолий устроился автослесарем и скоро купил старенький "Москвич". Приведя его в порядок, он поездил с год, затем выгодно продал его и купил "Жигули". Вечерами после работы он просматривал автомобильные журналы и любовался иномарками. Он знал о них все, что только можно было. Но все это в прошлом. Теперь Анатолий живет в Монреале, женат, имеет двоих детей. В первое время ему было трудно, как и всем иммигрантам. Однако он с самого начала отверг всякую государственную помощь: никакого велфера, никаких "кормушек" и прочего. Он приехал в Канаду не прозябать, а жить как можно лучше и усердным трудом получить от жизни максимум. Анатолий купил "Хонду" с рук и начал развозить пиццу в вечернее время. Дело это оказалось хлопотным, а заработки - низкими и непостоянными. Сдав на канадские права, позволяющие управлять большегрузными автомобилями, он начал ездить на "траках". Поначалу это были близкие рейсы, но затем он стал брать рейсы и до Ванкувера и даже в штат Вашингтон, до Сиэтла. Заработки были хорошими, но работа изнуряла. Особенно много хлопот было зимой, когда снегоочистители не успевали убирать снег и дороги становились опасными. Хозяева же ничего не хотели знать: для них главное - вовремя доставить груз. Чтобы не терять время и деньги приходилось рисковать. Однажды он чудом избежал столкновения: его "трак" занесло и, буквально перелетев через кювет, машина застряла в снегу. Никакой романтики в своей работе Анатолий не видел. Маршруты его часто проходили по живописным местам, но он не обращал внимания на мозаичные леса, глубокие, отдающие голубизной озера, быстрые речки, из года в год шлифующие на пути камни, бескрайние огненно-желтые поля еще неубранной пшеницы, заснеженные вершины гор, зеленые оазисы буйно растущей травы. Все его внимание было сосредоточенно на дороге, на которую зачастую выбегали олени, что представляло собой еще одну опасность. Он много времени проводил в пути и слишком мало внимания уделял семье. Работа стала тяготить его. Приятель предложил ему работу в дилерской фирме: ведь он прекрасно разбирался в машинах и мог бы хорошо зарабатывать. Надо только не лениться, быть оборотистым, успевать вовремя перехватить нужную машину и выгодно ее продать, получая приличные комиссионные. Анатолий ухватился за это предложение. Отработав два года, он ушел из фирмы и стал работать на себя. Заработки были нерегулярными, но в месяц удавалось продать несколько машин. Он постоянно просматривал объявления о продаже машин, а иногда, чтобы опередить конкурентов и подъехать первым, ему приходилось вставать ночью и проделывать путь в несколько сот километров. Вот и сейчас он возвращался из Кингстона, где заключил удачную сделку, но поездка его утомила. В последнее время Анатолий чувствовал себя скверно. Он понимал, что работает на износ, но ничего не мог с собой поделать. Всю жизнь он старался заполнить целиком дни, месяцы, годы какими-то делами, чтобы не оставалось времени на пустые, как ему думалось, размышлениями о смысле жизни. Со стороны казалось, что он был счастлив, ибо за свой труд имел все, что хотел. Но был ли он счастлив? Ах, если бы знать, что такое счастье на самом деле! Прожить отведенный срок без болезней? Не чувствовать угрызений совести от непоправимо скверных поступков? Иметь успех во всех начинаниях? Блаженствовать, потакая капризам своего тела? Или, плюнув на все, жить только для Высшего Разума? Ах, если бы знать все наперед, знать не только начало и конец, но и то, что будет потом! Но Анатолий ничего не знал и ничего не хотел знать; его интересовали только материальные аспекты жизни. И вот теперь, вдруг, сидя в любимой машине, он почувствовал себя в чем-то ущемленным и даже обманутым. Откуда-то появилось предательское чувство неудовлетворенности жизнью, и какая-то неземная пустота стала заполнять его тело и терзать душу. В это время резкая боль в груди заставила его тормознуть и съехать на обочину. Какое-то время он сидел неподвижно, уставившись в ветровое стекло бессмысленным взглядом. Но, постепенно, боль отпустила его, и, немного успокоившись, он стал отгонять от себя грустные мысли. "Это просто переутомление, - подумал он. - Скоро приеду домой и постараюсь как следует отдохнуть, и надо бы показаться врачам". Спустя несколько минут он уже мчался по дороге в Монреаль. Въехав в город, он решил заскочить в "Макдоналдс", перекусить и выпить чашечку кофе. Ему повезло: на стоянке около метро было свободное место, и, припарковав машину, он направился в ресторан...

Было около десяти часов утра, когда бродяга, взяв последнюю трель, закончил играть. Он собрал очередную партию мелочи и, не считая, опустил ее в накладной карман "бермудов". Затем положил в сумку свирель. Бродяга не был музыкантом в общепринятом смысле этого слова. Просто он выучил незамысловатую мелодию, которую выводил на свирели. Иногда он просто дул в свирель и наугад перебирал отверстия пальцами. Выходило что-то вроде модерновой музыки, в которой не столько важна мелодия, сколько звучание и ритм. Этот случайный набор звуков вдохновлял и пьянил бродягу, и он играл с большим воодушевлением. Время от времени он облокачивался о стену и отрешенно глядел куда-то перед собой. Вот и сейчас, закончив играть и закрыв сумку, он не спешил уходить, а по обыкновению прислонился к стене и, не отрываясь, глядел на движущийся эскалатор. В его непрерывном, и, казалось, бесконечном движении он усмотрел некий закон, название которому дать затруднялся. Тысячи и тысячи людей ежедневно спускаются и поднимаются, приходя из ниоткуда и уходя никуда. Эскалатор, как некий распределитель, тасующий судьбы людей, переносит их с высшего уровня на низший и наоборот. Вступая на эскалатор, человек уже не принадлежит себе, он пассажир, подчиняющийся правилам эксплуатации метро с его обязательными законами массовости, он как бы обезличивается и становится одним из пассажиров. "Не так ли бывает и в жизни? - спросил себя бродяга. - Еще вчера человек был на вершине блаженства, и счастье переполняло его, а уже завтра эскалатор жизни опустит его вниз и вытолкнет в серую повседневность". Вдруг он встрепенулся: около него стоял музыкант, который должен был играть вслед за ним. Бродяга заторопился, взвалил на плечо сумку и направился к эскалатору. Выйдя из метро, он перешел дорогу и зашагал к "Макдоналдсу". Там он первым делом занял столик у стены, положил сумку и пошел в туалет, а вернувшись, пересчитал мелочь. Денег было вполне достаточно для приличного завтра с чашечкой кофе. Больше ему ничего и не было нужно. Бродяга ограничивался минимумом и существовал, не имея больших забот. Он хорошо был известен работникам ресторана и завсегдатаям, так как бывал здесь часто. Поговаривали, что когда-то он был доктором, но череда неблагоприятных обстоятельств помутила его рассудок. Многие считали его немного сумасшедшим. Он часто бормотал себе под нос и почти все время что-то записывал в блокнот. Бродяга не был наркоманом, и никто не видел его пьяным. Иногда он доставал из сумки маленькие шахматы и играл сам собой. Вместе с тем нельзя сказать, что он был нелюдим. Если к нему обращались с каким-нибудь вопросом или предложением, он охотно поддерживал разговор, но в определенный момент давал понять, что продолжать больше не хочет. Покончив с завтраком, бродяга достал из сумки блокнот, ручку и, углубившись в работу, стал что-то чертить и писать. В это время открылась дверь, и в ресторан вошел Анатолий. У стойки была небольшая очередь. Анатолий не любил очередей и, занервничав, стал переминаться с ноги на ногу. Вдруг он схватился левой рукой за сердце, дернулся, изогнулся дугой и упал на пол. Стоящие в очереди и сидящие за столами оглянулись и ахнули. Мужчина, стоящий перед ним, нагнулся и легонько ударил его по щеке, пытаясь привести в чувство.

- Врача, врача! - крикнул он. - Вызовите кто-нибудь "скорую помощь"! 
- Боже мой, - воскликнула женщина, сидящая рядом за столиком, 
- он не шевелится, наверное, умер! 

Бродяга, услышав крики, оторвался от своего блокнота, недоуменно посмотрел по сторонам, а, увидев лежащего человека, встал и быстрым шагом направился к нему. Подойдя к Анатолию, он опустился на колени, расстегнул ворот его рубашки, запрокинул ему голову, и стал делать искусственное дыхание. Одновременно он пытался прощупать пульс. Окружающие молча наблюдали за его действиями. Прошло около минуты, прежде чем бродяга почувствовал толчки в кровеносном сосуде, а затем ощутил ровный, ритмичный пульс. Сердце снова стало работать. Анатолий открыл глаза. Он дышал неглубоко. Бродяга поднялся с колен и предложил перенести лежащего на стул и укрыть чем-нибудь теплым. Анатолия осторожно подняли, посадили на стул и укрыли курткой. Вокруг него собралась толпа сочувствующих, раздавались утешительные реплики. Во всех уголках "Макдоналдса" слышались возгласы: "Он ему жизнь спас!", "Вы видели, как он это сделал?", "Просто потрясающе!", "Да где же эта чертова "скорая помощь"?" Анатолий молча сидел на стуле. В его глазах не было испуга, а только бесконечное удивление. Он пытался выговорить слова благодарности, но губы не слушались. Он почти не осознавал своего положения. И вдруг он понял, что пустота, терзавшая недавно в машине его душу, материализовалась и навсегда осталась в нем. И что бы не случилось, жизнь его отныне потечет по другому руслу, и его максимум желаний превратится в необходимый минимум. Но его это уже не беспокоило. За те минуты, что он пролежал без сознания, почти мертвый, он приобрел у вечности некий иммунитет против бессмысленного накопления материальных благ. Коснувшись бездны смерти, он увидел нечто очень чистое, глубокое, непостижимое, неведомое нашему миру. Вскоре он услышал сирену подъезжающей "скорой помощи". Через минуту его обступили врачи, задали несколько вопросов, уложили в каталку. Анатолий был почти невменяем и все прислушивался к себе, стараясь не упустить и запечатлеть то новое, что зародилось в нем, удержать то, что вдохнул в него бродяга, о котором он ничего не знал и никогда ничего не узнает.

Левон Кеш, Монреаль 20-го октября 2002

Из записной книжки Левона Кеша

Договорились. Ударили по рукам, потом по ногам. 
Дальше бить не стали: согласились, 
ударили по рукам и мирно разошлись. 
  
Он такой, что ему палец в рот не клади!
И вообще ничего не клади, пусть ходит голодный. 
  
Держи язык за зубами, а зубы - в стакане. 
  
Piscine (фр.) - место, где не только плавают, но еще и писают 
  
Деньги нужны тем, кто не работает; а работающим - и так платят. 
  
Семь раз отмерь, но ничего не режь: все забери себе. 
  
- Как вы относитесь к юмору? 
- С юмором. 
  
Известная испанская песня в русском варианте: 
''Бесы меня мучают'' 
  
Армянское радио отвечает канадцам: 
  
- Где и когда обнаружена первая стоянка человека? 
- На территории Армении, 250 тысяч лет тому назад. 
- Но тогда, согласно Библии, людей еще не было! 
- Людей не было, но армяне уже были! 
  
- Вам одну пиццу? 
- Two, two - тупица. 
  
Скажи-ка тетя, ведь не даром, 
мужским объятая пожаром, 
французу отдалась! 
  
Черт боится ладана, а Буш - боится Ладена 
  
Что пьют монреальцы в марте? - Мартини. 
  
Канадец без пиццы, что колесо без спицы. 
  
Антиглобалисты всех стран - объединяйтесь! 
  
Деньгам все возрасты покорны. 
  
Битье определяет сознание. 
  
Что ни делается, все к лучшему. Поэтому у нас ничего и не делается. 
  
Платоническая любовь - любовь за плату. 
  
Художник-маринист - художник, у которого жену, 
дочь и любовницу зовут Марина. 
  
Передовик - человек, который всех передавил. 
  
Должностное лицо - человек, опутанный долгами. 
  
Нет средств, чтобы жить по средствам. 
  
Коровы! Почтим же память нашего быка минутой мычания. 
  
Не надо злоупотреблять алкоголем. Выпил литр - и хватит. 
  
Храпи, не храпи - все равно льва из тебя не выйдет. 
  
Господа преподдаватели, хватит пить! 
  
Сидим вдвоем мы в лодочке, 
Душа моя поет: 
Друг, выпей рюмку водочки, 
А не наоборот. 
  
Мне право выбора дают, но я теряюсь, выбирая, 
Что лучше: дом, семья, уют или красотка молодая? 
Что делать, друг мой, дай совет, как избежать альтернативы? 
- Ты делай, как сказал поет: 
Души прекрасные порывы. 
  
Непосредственный человек - человек, живущий не по средствам. 
  
Дальний родственник Ближнего Востока. 
  
Пустота - залог здоровья. 
  
Гражданин не паникуйте, вы же не Паниковский! 
  
Ты толкнул меня, я толкнул тебя - да мы же с тобой толковые люди! 
  
С миру по нитке, с миру по нитке - всех обобрал до гола. 
  
Когда женщина хочет унизить мужчину, 
она надевает туфли на высоком каблуке. 
  
Да, согласен, не место красит человека, а человек место.
Но в какой цвет? 
  
Кем он работает? - Сторожем: сутки спит, двое отдыхает. 
  
В его шутке была не только вся соль, но и весь перец. 
  
Ему слишком много позволяли, хотя он был еще не совсем Star. 
  
Да, жизнь пошла уже не та, вместо годиков - лета. 
  
Миру - мир, а Лиру - лир. 
  
Сомневайся, но не заблуждайся! 
  
-Слуха в тебе никакого, видно в детстве медведь на ухо наступил. 
-Да, но медведь-то был музыкальный! 
  
- Что-то мне сегодня в карты не везет, 
    видно кто-то в меня влюбился. 
- Да, дорогой, это твоя глупость. 
Реклама: 
Собираясь в дальний путь 
Презерватив взять не забудь! 
  
Лозунг: 
Улучшим качество выпускаемого брака. 
  
Не путай женщину с прелестной девушкой с осиной талией; 
Не стоит Брянщину или Смоленщину равнять с Италией. 
  
Все течет и все протекает. 
  
Творец культуры и спорта. 
  
- Я тебя прошу, ну просто умоляю! 
- Не надо меня умалять, я и так маленький! 
  
За все приходится платить, 
Не достается даром нам награда. 
Что б блага в этом мире получить, 
Вам с Дьяволом дружить все время надо. 
  
Своих врагов надо уметь выбирать. 
  
Человек создает себе проблемы для того, 
чтобы было что преодолевать. 
  
Кто вам сказал, что правда проста? 
Правда - сложнейшая штука. 
Правда проста лишь для простака, 
А для философа - мука. 
  
-Есть ли у вас журнал ''Наука и жизнь?'' 
-Наука-то есть, а вот жизни нет никакой! 
  
Язык его остер 
Пора и на костер! 
  
Дешевый успех 
На глазах у всех. 
  
Чем дешевле вещь, тем дороже она нам обходится. 
  
Мы убиваем время, а время убивает нас, 
и в этом взаимодействии проходит жизнь. 
  
Он пил как сапожник, а работал, как портной. 
  
У него было большое чувство национального меньшинства. 
  
Кому зарплата дорога, 
Тому всю жизнь носить рога. 
  
Друзей мы поощряем, 
Врагов - уничтожаем. 
  
Наша Таня громко плачет,
уронила в речку мачо.
Тише, Танечка, не плачь 
Это ж мачо, а не мячь! 
  
Беда не приходит одна, она приходит с бутылкой. 
  
Ной, Ной, что ты ноешь? Не ной. 
  
Он был тупой на оба полушария 
  
Волка ноги кормят, а человека - идея. 
  
Нет пороков в своем отечестве 
  
Скупой платит дважды, а глупый - всегда 
  
Девиз путаны: Тело есть - ума не надо 
  
Цезарь, не юли! 
  
Каждому свое, а мне - что останется. 
  
Вопрос: Почему на Марсе яблони не цветут? 
Ответ: Потому, что их некому там есть! 

Если тебе нечего делать, то это еще не значит, 
что надо делать глупости.

Левон Кеш (Levon Kesh)

К вопросу о национальном вопросе

Один из нелюбимых мною вопросов: "Кто вы по национальности?". Не потому, что я стесняюсь на него ответить, а потому, что считаю его неуместным: в одном случае люди незаслуженно гордятся своей нацией, в другом - излишне ее принижают.

Правда, у меня тоже иногда возникает вопрос: "А какой национальности были Адам и Ева? Или Ной с его почтенным семейством?" Ведь, в конечном итоге, я их потомок. И, поскольку мой пра-пра-пра и.т.д. дедушка Ной после потопа остановился на горе Арарат, то, стало быть, я армянин (так, по крайней мере, записано в моих метриках).

Но родился я в Баку и армянского языка не знаю, так что настоящие армяне меня за своего не считают. Мой родной язык русский: на нем я говорю, читаю и часто пишу. Но русские меня за своего также не считают - внешность не та, да и темперамент тоже. Большинство принимает меня за еврея, в том числе и сами евреи. Когда я жил в Торонто, меня принимали то за испанца, то за итальянца, а в Монреале - и за француза.

Как-то раз в Нальчике я чистил обувь у чистильщика. Он был местный, а потому и спросил меня, кто я - кабардинец или балкарин? Я ответил, что китаец, но он не поверил и правильно сделал, потому что китайцы тоже меня за своего не принимают - разрез глаз не тот.

Если бы я остался жить в России, то был бы лицом кавказской национальности. Но так как я ее временно покинул, то география моей национальности расширилась, и я стал лицом южной национальности (например, по отношению к Швеции). С другой стороны, по отношению к жителям Африки я лицо северной национальности, так как кожа у меня белая.

Но, несмотря на всю запутанность ситуации, у меня есть хоть какая-то определенность насчет себя. А как быть тем, у кого мать одной национальности, а отец - противоположной? Более того, бывают случаи, когда в крови ребенка присутствуют представители, чуть ли не всех континентов и народов. Кто же они тогда по национальности? Если такой ребенок вырастает негодяем, разбойником или алкоголиком, то все народы от него отнекиваются; если же гениальным или входит в семерку богатейших людей мира, - значит свой, и каждая нация им гордится.

Но иногда бывает так: с виду алкоголик, а на поверку - гений, и получается путаница и неразбериха: при жизни он одной нации (будем говорить условно плохой), а после смерти и зачисления в гении - другой (условно хорошей). Несправедливо это. Поэтому и не люблю я такой вот национальный вопрос.